На них напал риллити, тяжело раненный в грудь, истекающий кровью. Если даже рана смертельна — а судя по ее расположению, так и было, — то она не служила земноводному большой помехой. С тоскливым воем тварь устремилась к распростертому на земле человеку и взмахнула мечом. Банлид оставил своего беспечного предводителя и встретил нападение амфибии. Мало кто из людей, кроме Кейна, выиграл схватку один на один с риллити — болотные гиганты уступали лишь нескольким воинам, к тому же Банлид слишком устал. Хотя его противник был тяжело ранен, наемнику приходилось лихорадочно защищаться. Дуэль оказалась жестокой — чувствуя, как силы покидают его вместе с кровью, риллити полностью лишился чувствительности к боли. Яростным последним усилием он смял сопротивление Банлида и прыгнул, намереваясь заключить противника в объятия. Наемник, пошатнувшись, уклонился, глубоко рассек твари бок и наконец разрубил упавшего ничком риллити надвое.
Тяжело дыша, солдат огляделся в поисках других чудовищ. Никто и не думал нападать на него. Он тупо уставился на своего предводителя и застыл в изумлении. Этот безумец позволил бы риллити разрубить себя пополам, не помешай этому Банлид.
Кейн вытянулся на краю пруда во весь рост, опустив в тепловатую жижу плечи и лицо. Вот он поднял голову ради глотка воздуха, затем снова погрузил лицо и лихорадочно взболтал придонную жижу руками. Банлид стоически выжидал результата.
Неожиданный всплеск — и Банлиду показалось, что Кейн нырнул в пруд. Но вместо этого он пятясь выполз на берег и, подняв ошеломленную физиономию, уставился на солдата. Лицо и волосы Кейна покрывала грязь, смешанная со все еще сочащейся кровью; несколько распухших пиявок застряли в его бороде. Холодные голубые глаза горели безумием. Губы кривились в победной улыбке.
— Порядок… я нашел его! — объявил он тихим, но с жесткой ноткой голосом. Тщательно вытерев кольцо о грязную кожаную одежду, он снова надел его на средний палец левой руки. Неторопливо очистив лицо рукой, поднял свой меч.
Затем вызывающе посмотрел на Банлида, будто ожидая от него замечаний относительно его странного поведения.
— А теперь посмотрим, сколько нас осталось, — пробормотал он.
Банлид кивнул, решив, что разумнее будет «не заметить» только что увиденную сцену. Казалось, рассудок вернулся к Кейну, в котором напряжение схватки вызвало столь необычные реакции. Внимание Банлида привлекло к себе кольцо с гелиотропом, и он опять поразился призрачному зловещему сиянию камня. Была ли то игра света или камень действительно засиял ярче прежнего?
VI. КОГДА ПРОБУЖДАЮТСЯ ДРЕВНИЕ БОГИ
Старинная дорога была разбита вконец свирепым сражением, отбушевавшим на изъеденной болотом хребтине красного камня. Повсюду виднелись причудливо застывшие или плавающие в солоноватой тине прудов трупы людей и риллити. Некоторые из земноводных все еще дергались, будто насаженные на острогу лягушки, оставленные высыхать на послеполуденном солнце. Стражи болота были перебиты — но наемники Кейна дорого заплатили за победу. Восемь солдат пережили нападение без серьезных ранений, поскольку в схватке такого рода серьезная рана означала быструю смерть. Ранняя жертва челюстей паука лежала забытой там, где упала, и Кейн подумал, что яд чудовища прикончил ее прежде избавляющего от мучений удара болотной твари.
— Если мы повернем назад немедля, то успеем…
— Никто не повернет назад! — перебил Банлида Кейн. — Мы уже почти достигли Арелларти и выполним мой первоначальный замысел. Каждому из вас, ребята, было сказано о наших шансах, когда я отбирал отряд. Возможно, наши потери превысили те, на которые я рассчитывал, но мы пробились через их болотную стражу. Я позабочусь, чтобы каждый из вас получил дополнительное вознаграждение, когда мы вернемся.
— Кейн, ведь мы перебили далеко не всех! Одной Шенан известно, сколько сотен этих чудовищ прячутся в проклятом болоте, — возразил Банлид. — Нам нипочем не дожить до рассвета, если мы пойдем дальше!
— Хочешь пятиться назад через болото после заката солнца? Тогда молись, чтобы риллити прикончили тебя побыстрее — они даруют тебе легкую смерть. Кранор-Рилл только и мечтает об этом. Да, мы увидели лишь несколько риллити… они рассеяны по всему болоту. Но мы наверняка перебили единственный организованный отряд поблизости — тот, что охранял тропу. Эти жабы не смогут быстро собраться с силами и напасть на нас раньше, чем мы отправимся назад в Селонари. Вдобавок в Арелларти достаточно места, чтобы можно было пустить в ход наши луки. Руины стен прикроют наши спины — такой редут мы вполне сможем защитить стрелами, если риллити опять осмелеют. А если легенды не лгут, то мы обнаружим оружие, с помощью которого сможем уничтожить целую армию!
Банлид понял, что дальнейшие возражения бесполезны, а то и опасны. Он мрачно признал логичность доводов Кейна, хотя рыжеволосый военачальник весьма поверхностно наметил план отхода из Арелларти, после того как они окажутся на месте. Экспедиция обещала стать походом в одну сторону, поэтому Банлида вновь охватило неприятное предчувствие, и он пожалел о роли, навязанной ему лордом Дрибеком.
День постарел еще на час, но местность оставалась неизменной. Болото казалось питомником, в котором кто-то разводит всяческую заразу. Но звуки, издаваемые болотом, изменились. Как и прежде, преобладала какофония животных шумов, но теперь к ним прибавилось еще что-то. Слышалось низкое кваканье — отдаленное, но как бы вбирающее в свой хор все новые и новые глотки. Невидимые всплески, пугающие своей внезапностью, — что это, может, гигантские твари, не видные глазу. Болото рождало и другие звуки, необъяснимые и потому страшные. Люди замирали, заслышав их, а надежда на возвращение таяла ежеминутно. Деланное веселье Кейна не могло ободрить людей, вселить в них хоть тень уверенности.
Длинная сумеречная тень легла на болото и насторожила людей, прежде чем новая картина открылась их взору. Теперь дорога постепенно поднималась над трясиной, приоткрывая блестящие плиты, и вскоре отряд приблизился к маячившим над гниющей землей тускло-красным стенам. Из гнилого моря поднимался остров, и лишь врожденный страх перед чужой архитектурой не позволил людям броситься в распахнутые ворота — так стремятся к неведомому берегу истощенные пловцы, не думая об ожидающих их за полосой прибоя опасностях.
Арелларти!
Ощущая себя карликами, попавшими в страну великанов, люди рассматривали треснувшие колонны, увенчанные лозой (от самих ворот остались лишь почерневшие, оплавленные куски бронзы), а потом восхищенно замерли перед вдруг открывшимся во всем своем великолепии городом забытой легенды. Кейн энергично вскарабкался по переплету лиан и очутился на стене, едва не свернув себе шею, когда плющ сорвался с парапета. Он стоял, прикрывая ладонью глаза, а прямо против него садилось солнце.
Арелларти был городом строгой и изумительной геометрии. Его строения располагались строго по кругу, достигая, по оценке Кейна, свыше трех миль в диаметре до дальней стены. По периметру город опоясывали стены из красного, с пестрыми вкраплениями, вулканического камня стофутовой высоты. Кое-где потрескавшиеся и покосившиеся стены чудесным образом пережили века, хотя осыпались, а в одном месте даже рухнули — болото победило камень. Позади ворот смутно виднелись очертания полузатопленных каменных строений, тянущихся до самой трясины, — очевидно, пристани давно исчезнувшего моря. За стенами Кейн различал изобилующие обломками и ползучими растениями улицы — совершенная схема из радиальных спиц и концентрических кругов, абсолютная точность проектирования которых вызывала в памяти смертоносную симметрию паутины. Насколько мог видеть Кейн, безупречная геометрия тянулась до самых зданий, усеивающих «выпукло-вогнутые» городские кварталы, хотя расстояние и крайнее запустение размывали их силуэты. Тем не менее было заметно, что здания по обеим сторонам улиц точно копировали друг друга. Вскоре Кейн подметил, что в определенных местах остатки разбитых, обрушившихся зданий расположены упорядочение, по схеме «от центра к краям».